За круглым столом сидели журналисты, которые целиком и полностью были на стороне
Шона Коннери, называя его даже Джеймсом Коннери. Один из них принес с собой красивый, но очень огромный и доисторический диктофон и положил рядом с ним айфон: «Вот видите, это как старый и новый Бонд. Один — элегантный, красивый, выделяющийся из всей истории диктофонов, а второй — современный, но таких много. Вот то же самое происходит с Шоном и Дэниэлом»
— Дэниэл, может, эта критика вам, наоборот, помогла сделать фильм лучше? Наверное, подумали: «Они пытаются меня сломать. Я им покажу»?
Дэниэл: Нет, с самого начала я понял, что в этой ситуации я пока бессилен. Что я им скажу? Я же не могу выйти и публично заявить: «Вы не правы». Все, что я мог, — это продолжать делать то, что делаю.
— Как отличается опыт игры в третьей части от предыдущих?
Дэниэл: Сейчас мне совершенно не дают выходных. (Вместе с Барбарой смеются.) Вообще-то вспоминаю, как при работе над первыми фильмами все время мог вырваться на выходные, а сейчас такого нет. А так опыт, конечно, набирается, его не сравнить ни с чем. В третьей части для меня было важно то, что Сэм поднялся на борт, сценарий был в отличной форме. А еще я был во главе актерского состава категории А. Знаете, все самые лучшие актеры, такие как, например, Рэйф и Хавьер, сразу соглашались играть в нашем фильме, что для меня, конечно, было радостью. Мы собрали команду, и оставалось делать то, что нам лучше всего удается. И эта команда — причина, по которой я хожу на работу каждый день. Мне было весело сниматься, и теперь могу только надеяться на то, что кино получилось исключительным. Но я очень суеверный. Знаю, как все это работает, поэтому не хочу опережать события. Мы все очень старались, и то, что я видел, мне понравилось! А дальше посмотрим. Еще, безусловно, отличался «Скайфолл» тем, что на съемках я висел на расстоянии 300 футов от земли на движущимся объекте, так что экстрима с каждым фильмом все прибавляется.
— Получается, вы встретили всех новых членов команды на вечеринках? И
Хавьера Бардема, и Сэма Мендеса, и Рэйфа Файнса?
Дэниэл: (С наигранным возмущением): Я не так уж много хожу по вечеринкам! Но благодаря им появляюсь во многих фильмах. (Смеется.) С Сэмом мы случайно встретились в Нью-Йорке, выпили вместе, и после пары коктейлей я спросил у него (говорит пьяным голосом): «Ну что, хочешь снять „Бонда“?» Сэм согласился, а я, будучи еще в очень нетрезвом состоянии, подумал: «Боже мой, может, это не моя работа — нанимать режиссера?» Пришлось тут же звонить Барбаре.
— Ходили слухи, что и к
Хью Джекману вы обращались.
Дэниэл: Хью из Австралии, у него и так много дел. Мне довелось с ним играть несколько лет назад.
— А почему решили пригласить Хавьера на роль злодея?
Дэниэл: Он один из лучших актеров. Но дело не только в этом. Хавьер полон веселья, загадки и мистики. Все, что нужно злодею, у него есть. Для него было громадной ответственностью сделать из своего героя собирательный образ всех предыдущих злодеев, ведь франшизе 50 лет все-таки.
— Что оставляет Бонда в центре внимания вот уже полвека?
Дэниэл: Не что, а кто! Барбара и Майкл. Началось все с Альберта Брокколи, который нашел книгу, нанял
Шона Коннери, знал много людей в Англии, а также все о самой стране. Каби (это было его прозвище) знал формулу успеха, которую передал детям. Перед смертью он сказал: «Только не дайте другим все испортить». Поэтому традиция продолжается. „Бонда“ не продали Штатам, действие происходит в разных странах, а не только в студии.
— На самый первый фильм тоже обрушилась критика. Говорили, что получился «Бонд» слишком британским, поэтому никогда он не получит международное признание. Многие считают это правдой.
Дэниэл: Разве похоже на то, что это правда? (Все засмеялись.)
Источник: сайт: "danielcraigband.com".